— Именно «арест»? — хмыкнув, напряжённо думая, уточнил я.

— Так их главный, с противной рожей, сказал, — кивнул Лиам.

— Раз восемь! — уточнил боцман.

То есть команде сказали «валить». Полсотни вооружённых одарённых были им не по силам, попытку свалить от причала блокировал ехидно помахивающий пушками монитор Рико. В общем — свалили, не без лёгких телесных повреждений, нанесённых самой же командой «горячим головам».

— Сдохли бы без толку, Михайло Потапыч, да и корабль бы могли потерять. Решили вас дождаться, хотя вы задержались…

— Уж как вышло, — хмыкнул я. — Зато деньги на корабль есть. Вот только не нравится мне этот «арест».

— А уж как нам не нравится, ваше почтенство!

А мне расклад не нравился. И не только тем, что меня собирались ограбить, в той или иной форме. Ознакомившись с законами Рико, я не вполне понимал, что выкруживают этим «арестом» местные. Хотя… да, кажется, понял. Конфискация имущества, отчуждение и всякое такое по суду — проводится исключительно в присутствии владельца. Был такой пункт, ну и причина того, что буксир просто не отняли, может быть только в этом. Значит, некто высказал мне именно имущественные претензии, типа я ему денег должен. Кто — в общем-то, похрен, подозреваю сам Рико, как город. Скорее всего, имущественная претензия — именно перебитые к чертям стражники. Прямо обвинять в «препятствовании бандитскому нападению» не решились, а выдали какой-нибудь перл типа «препятствования законным требованиям и действиям». Не выводя ситуацию за пределы имущественного спора. Кстати, суда могло и не быть, арест мог быть обеспечительной мерой.

И-и-и… нет, судиться я в Рико не буду. Это будет медвежий суд, только в роли судьи буду выступать не я, что мне категорически не нравится. Как и собирался — просто сваливаем с этого островка. И время лучше не тратить: претензии именно имущественные, с обеспечением их арестом буксира, почему стражники на входе на меня и не топорщились. Но о том, что я в городе, заинтересованные рыла уже знают. И дожидаться их действий — никакого желания.

— Собираемся на наш корабль, — поднялся я. — Трактирщик!!!

— Да, уважаемый?

— Всю жратву, что есть в заведении, покупаю, — махнул я лапой.

— А-а-а…

— Заплачу.

— Но-о-о…

— Могу не платить, — пожал я плечами.

— Покупайте, ваша милость, — принял быстрое, всем понятное и верное решение.

Водой тоже затарились, хотя и не так много, как хотелось. И выдвинулись к буксиру. Стражники приняли вид «при исполнении», естественно.

— Пошли вон! — в форме беролака, пыхая огоньком, с горящего глазами и пастью аркубулюса рявкнул я.

Свалили, оперативно протиснувшись мимо ржущей команды. И только я было тронул аркубулюса, как Лиам, побледнев, выскочил перед мордой аркубулюса, разведя руки.

— Не понял, — нахмурился я.

— Михайло Потапыч, сколько веса в вашей тележке⁈ — выдал старпом.

И тут до меня дошло: от каменной набережной до буксира шли деревянные мостки. Прочные, конечно. Но на десятитонную телегу просто не рассчитанные, не говоря про дощечки с борта буксира до мостков. Я просто важно, почтенно, с треском ломающегося дерева, ухну в воду.

— Понял, — признал я. — Что делать будем, вручную?

— Только так, — успокоенно кивнул Лиам.

— Только быстрее! — рявкнул я.

И началась суета: водоплавающие выстроились цепочкой и с кряхтением передавали мешочки. Мостки держали, не рушились, но время-время… Хотя пофиг:если местные будут мешать — сами себе злобные потерпевшие, оскалился я. Разозлят — красным петухом не отделаются. И… идут, почувствовал я, спрыгивая с аркубулюса и делая морду максимально сиволапой.

— Лиам, грузите быстро. Не вмешивайтесь и не влезайте!

— Во что, Михайло Потапыч?

Но вопрос повис в воздухе: на набережную выехала «представительная делегация». И, кстати, гораздо меньше, чем я ожидал: пяток стражи, сильный, но всего пяток. Четыре действительно сильных одарённых, в богатой но «боевой» одежде. А главное — на ящере чуть впереди возвышался Церек Нияз, градоначальник этого жалкого городишки. И териантроп-арахнид впечатляющей силы. Ну… видимо, мирно не разойдёмся, положил я лапу на рукоять бича.

— Остановитесь, епископ! — повелительно, с претензией на величественность, выдал Нияз, приблизившись.

— Я, вообще-то, стою на месте, — для протокола отметил я. — Чего надо-то?

— Ваше судно конфисковано, по суду Рико! Не противьтесь правосудию!

— Я вашему кривосудию не противлюсь, Церек. Я его просто не признаю. О суде меня в известность не поставили, да и вообще: с какого хрена я ВООБЩЕ что-то должен вашему поганому городишке, не соизволите ли сообщить?

— Соизволю. Вы, епископ, трудились и приняли плату в Рико. И уклонились от налога!

Та-а-ак. Про ситуацию с стражниками-бандитами местные либо вообще не знают, либо не стали позориться и «выносить на люди». А вменяют мне «неуплату налогов» за оплату от контрабандистской шайки псин сутулых. Всё же, похоже, это была подстава… Хотя нет: меня там, на минуточку, убивать пытались. Или… так, понятно что пёс смердячий меня «сдал». Но он со своей контрабандой «подставился» почище меня. Вот только совершенно не факт, что про эту контрабанду не знает руководство. Это я сам себя убедил, что «опасается и скрывается», а на деле — не факт. Кроме того, меня он мог «сдать» за блага, амнистию, много за что. Вот только…

— Клевета, Церек. Я не трудился в твоём поганом городишке, — фыркнул я с огоньком.

— Не оскорбляй наши уши ложью, епископ! Ты оказал услугу семейству Шунк, о чём городу прекрасно известно!

— Какой осведомлённый город, — иронично покачал я головой. — Услуга была оказана ВНЕ пределов городской стены Рико. Товара я не производил, так что иди в навь, со своими прихлебателями и лживыми наветами, Церек. Просто оставь меня в покое, и я не буду гневаться.

— Плату ты получило в стенах Рико и договорился о услуге тут! Этого довольно!

— Нет. В ваших законах этого нет.

— Это решать суду! И суд решил: ты виновен! Штраф составляет десять тысяч…

— Угу, — кивнул я, отслеживая за инвалидно суетящимися водоплавающими, как вдруг раздался выстрел, выбивший щепки из мостков.

— Остановитесь! И Рико готов пойти тебе на встречу, епископ. Предоставив кредит…

Ну красавцы, блин! Они меня хотят повязать контрактом, ну и использовать как силовика. Меня и команду, судя по всему, так выходит.

— Ещё один выстрел, Церек, и я начну убивать, по законам богов, — небрежно бросил я. — Продолжайте, Лиам.

— Слушаю, Михайло Потапыч!

— Значит заставим, — сообщил Церек, начав оборот вместе со своими прихлебалами.

В общем-то, закономерно, я потому и не особо дипломатничал: подобная «представительная делегация» — это не просто демонстрация силы, но и попытка этой силой подчинить. Так что первое, что я сделал… это просто рванул вперёд, даже не используя магию и оружие. Паучидзе-Церек был на ящере, да. А вот стражники и помощники — на конях, что сделали очень зря. Что через секунду, сброшенные убегающей вдаль кониной, наглядно продемонстрировали. Трое навернулись очень удачно, несмотря на начавшийся оборот: стукнулись организмами о мостовую и признаков желания вступить в бой не подавали. Остальные — спрыгнули с конины, но были явно ошарашены, а времени прийти в себя я им не дал: кого бичом, кого подзатыльником привёл к удобоваримому знаменателю.

При этом сам Церек, несмотря на то, что обернулся (пакость редкостная, челопук нервно курит в сторонке!) с ящерицы не слезал, в бой не вступал и просто замер. Следил за мной, но даже отвратительной башкой не вращал: восемь буркал давали ему обзор на триста шестьдесят градусов. То есть напрягал самим фактом наличия, но не дёргался. И была, пусть и слабенькая, но надежда, что просто свалит. Или останется на месте, в общем — не захочет становиться пауком, обиженным адвокатом.

Но надежда была тщетной: только-только я обезвредил хулиганствующих элементов, как Церек раззявил хавало (и жвала, и рот, и ещё какую-то пакость, разглядывать которую у меня не было никакого желания) и харкнул в меня тугой струёй… Паутины, конечно. Точнее, не струёй, а этаким овальным куском, который заляпал моё почтенство и приклеил к мостовой.